Туши свои сигареты о мои плечи.
Завтра будет холодный вечер,
Хватай куртку со спинки стула.
— До встречи на улице, - я шепнула.
Огни фонарей совсем не греют
От холода пальцы мои белеют.
Мы идем далеко, ты снова куришь
— Я ненавижу дым, - сделаешь вид,
что забудешь.
Ветер доносит до тебя мои песни.
Ты подпеваешь. Теперь поем вместе.
Сбиваю дыхание, делаю передышку.
А ты улыбаясь: "Люблю свою Малышку".
Все же немного меньше, чем полтора месяца беспамятства. Но показались они годом. Спасали лишь смски, пробивающие слабую защиту моего сердца. Хотелось жить полноценно, забыть о том, что было в прошлом. И кое-кто в этом помог. Могу ли я назвать себя должницей? Не могу, я должна это сделать. Спасибо, Майстер.
Следующие несколько строк я переплету тесно с твоим именем, ведь так много произошло вместе, пока я боролась, пока выживала... Март выдался самым неудачным месяцем. Я думаю, что предыдущая запись красочно описывает начало моей депрессии. Хотя теперь, только теперь осознаю насколько это все было глупостью. Опухшие от слез глаза теперь не упускают возможности напомнить о себе болями, а шрамы на руках пускай и сойдут, но не скоро. Сложнее всего было затягивать дыры в сердце. Зализывать, дезинфицировать, огораживать сердце как можно сильнее от внешних раздражителей. Но все пошло прахом. Лопнуло и сломалось. Я тоже ломалась. Сворачивалась «колесиком» и, утопая в слезах, старалась выплеснуть все из себя. Вот только все это время был ты, Майстер. Теплый, как уголек на ладошках. Способный найти нужное слово, дать словом по голове, привести меня в чувства. Словно поднимал меня за локти на ноги и просто заставлял идти дальше. Много чего особенного произошло, слишком много, чтобы не запечалить это сюда. Час или два ночи, а мы только думаем засыпать. Гоняли чаи, хотя между нами были километры и километры. Дожидались один другого из душа. Или я коленками в твои коленки? Все такое нереальное, а все равно могло согреть. Я не помню апрель без тебя. Это еще один наш месяц, как октябрь.
То, что происходило за приделами моей квартиры сложно описать, сложно вспомнить. Навалились контрольные, родители, новые и новые потери. Я хотела бежать из комнаты, где все запечатывало меня в прошлом, как в гробу. Вырываться из серости и тоски помогал мне Курт Кобейн и Скиллет, кое-где были и другие группы, но они менее известные.
Апрель идет к концу. Я обещаю себе писать чаще, ловить моменты ускользающей весны. Ведь теперь, когда я смогла справиться с хандрой, пора бы снова маниакально хвататься за даты, за запахи и слова. Я рада, что вернулась прежняя Ксюша. С ней мне куда легче жить.
Завтра будет холодный вечер,
Хватай куртку со спинки стула.
— До встречи на улице, - я шепнула.
Огни фонарей совсем не греют
От холода пальцы мои белеют.
Мы идем далеко, ты снова куришь
— Я ненавижу дым, - сделаешь вид,
что забудешь.
Ветер доносит до тебя мои песни.
Ты подпеваешь. Теперь поем вместе.
Сбиваю дыхание, делаю передышку.
А ты улыбаясь: "Люблю свою Малышку".
Все же немного меньше, чем полтора месяца беспамятства. Но показались они годом. Спасали лишь смски, пробивающие слабую защиту моего сердца. Хотелось жить полноценно, забыть о том, что было в прошлом. И кое-кто в этом помог. Могу ли я назвать себя должницей? Не могу, я должна это сделать. Спасибо, Майстер.
Следующие несколько строк я переплету тесно с твоим именем, ведь так много произошло вместе, пока я боролась, пока выживала... Март выдался самым неудачным месяцем. Я думаю, что предыдущая запись красочно описывает начало моей депрессии. Хотя теперь, только теперь осознаю насколько это все было глупостью. Опухшие от слез глаза теперь не упускают возможности напомнить о себе болями, а шрамы на руках пускай и сойдут, но не скоро. Сложнее всего было затягивать дыры в сердце. Зализывать, дезинфицировать, огораживать сердце как можно сильнее от внешних раздражителей. Но все пошло прахом. Лопнуло и сломалось. Я тоже ломалась. Сворачивалась «колесиком» и, утопая в слезах, старалась выплеснуть все из себя. Вот только все это время был ты, Майстер. Теплый, как уголек на ладошках. Способный найти нужное слово, дать словом по голове, привести меня в чувства. Словно поднимал меня за локти на ноги и просто заставлял идти дальше. Много чего особенного произошло, слишком много, чтобы не запечалить это сюда. Час или два ночи, а мы только думаем засыпать. Гоняли чаи, хотя между нами были километры и километры. Дожидались один другого из душа. Или я коленками в твои коленки? Все такое нереальное, а все равно могло согреть. Я не помню апрель без тебя. Это еще один наш месяц, как октябрь.
То, что происходило за приделами моей квартиры сложно описать, сложно вспомнить. Навалились контрольные, родители, новые и новые потери. Я хотела бежать из комнаты, где все запечатывало меня в прошлом, как в гробу. Вырываться из серости и тоски помогал мне Курт Кобейн и Скиллет, кое-где были и другие группы, но они менее известные.
Апрель идет к концу. Я обещаю себе писать чаще, ловить моменты ускользающей весны. Ведь теперь, когда я смогла справиться с хандрой, пора бы снова маниакально хвататься за даты, за запахи и слова. Я рада, что вернулась прежняя Ксюша. С ней мне куда легче жить.
